Моя Панмонголия: зачем интеграция нам вообще нужна?
| www.asiarussia.ru |
Автор АРД Этигэл Чингисэй продолжает размышлять об условиях дальнейшей взаимной интеграции монгольских народов в современном мире. Как минимум, это точка зрения человека, кого действительно волнует будущее “всемонгольского этноса”, и он предлагает свой вариант возможного развития событий.
Продолжение. Начало – «Моя Панмоголия», “Этнос на пороге новой эпохи”, “Мы должны перенять наследие “живой демократии” на АРД.
Возможно, логичнее было начать именно с вопроса – зачем интеграция нам вообще нужна? Монголы уже давно живут отдельно и становятся разными вследствие различий в общественно-политических, историко-культурных, социально-экономических условиях их жизни. Может, достаточно просто поддерживать контакты, расширять “духовные и культурные связи” и прочее? Безвизовый режим вот вводят – все к лучшему, “аалихан”, как говорят буряты. Не правильно ли будет под интеграцией подразумевать именно это?
Я понимаю, многим так и хочется думать. Не в этом ли наша беда?
На первый взгляд современная Монголия и без всякой интеграции идет по пути развития. Но это – развитие только одного из монгольских народов, тогда как остальные тратят свою жизнь и силы вне собственного этнического государства, не на самих себя как этнос. Этого, я думаю, уже достаточно, чтобы вопрос оставался актуальным.
Интеграция – не механическое собирание людей. В ней заключен источник природной энергии возрождения, без которой трудно жить и выживать и невозможно жить интересно, творя достойную историю.
С другой стороны, интеграция – это способ увеличения населения – первичного богатства всякой страны. Распыленная и разделенная масса этноса есть “упущенная выгода” его социально-экономического развития. Объединенный этнос – на порядок выше как условие существования общества и индивида, это – вообще условие формирования полноценной социальной и хозяйственной жизнедеятельности народа.
Общность всех монголов – более высокая цель, нежели просто сомнительная самостоятельность одного из них, или всех поодиночке. В конце концов, это наш долг исторической совести, раз мы не сумели сохранить нацию, завещанную предками.
Известно, империя была основана не какой-то одной “великой нацией″ какого-либо одного монгольского народа. Она состоялась благодаря их объединению в одну великую нацию. И весьма странно выглядит наше сегодняшнее поведение, когда мы гордимся ею, её свершениями, и одновременно выступаем против нее же!
А именно так и происходит, когда все многообразие особенностей монгольских народов превращается нами из фактора будущего нациестроительства – в основание улусного сепаратизма. Сказанное относится, в основном, к халхам и бурятам.
Последние, например, беспокоятся о состоянии своего языка. Но что странно. Они говорят только о языке, как будто это не народ сам вымирает, как будто народом может являться что-то не имеющего родного языка. Однако сохраниться народу невозможно вне политической независимости! В свою очередь, единственно реальной возможностью является интеграция, а если формально – принятие гражданства Монголии.
Но даже если речь вести только о языке – что значит его сохранение как не восстановление живой связи с остальными монгольскими языками?
Интеграцию неверно было бы воспринимать в догматически деспотическом смысле – как стирание всяких различий ради какого-то выдуманного “единства”.
Только постоянное и свободное взаимодействие наших языков, (точнее диалектов, ибо под языком я подразумеваю то, что относится к этносу в целом, а не к его частям) образует подлинно единый язык нации.
С другой стороны, только в результате этого взаимодействия каждый из языков подлинно развивается, то есть индивидуализиуется, раскрывая свой потенциал. И только эта индивидуализация есть подлинное единство разных диалектов.
Аналогично тому, как подлинный коллектив – это не толпа безликих стандартизированных “строителей коммунизма”, коллектив в дурном авторитарном смысле, а – единство индивидуальностей.
Еще один довод в пользу практической интеграции в том, что угрозы современного мира и требования выживания в нем таковы, что лучшим выходом представляется объединение – как отдельных людей в новые формы социальности, так и объединение разделенных частей этноса, как в нашем случае.
Наконец, для нас, внешних монголов, вопрос особо актуален в связи с г л о б а л ь н ы м обострением проблем существования в этнически чужом социуме.
Дело в том, что сама причина вымирания языков и народов в мире состоит в разделении народа на две части – этнос и социум – в разрушении естественного двуединства этнического и социального. Данный процесс разрушения осуществляется в форме замещения родного языка чужим в качестве языка социализации.
В результате народ как этнос перестает существовать как социальный коллектив. Очевидно, именно вследствие этого буряты воспринимают свою проблему только как языковую. Ибо как социум они уже вымерли, и уже успели переродиться в часть русского социума. То, что мы в большинстве случаев изъясняемся, реализуемся на русском – разве не прямое тому свидетельство?
Надеюсь, народ поймет меня правильно. Двуязычие и вообще знание языков не имеет сюда прямого отношения. Не нужно подменять одно другим. Хотя, по отношению к бурятам говорить, что они билингвы – преувеличение. Когда чужой язык замещает родной, а не осваивается полноценно, на основе своего языка – это не двуязычие, а нечто другое. По большому счету буряты – немые.
Действительно, на своем языке большинство из нас мало что может выразить, и на русском возможности среднестатистического бурята сильно уступают возможностям русского. Чем это чревато, кто скажет? Эта ситуация вообще ставит весь народ на социальную ступень ниже.
Между прочим, это не есть хорошо также в плане благополучия отношений полов. Это значит, что вымирание языка превращается в наше прямое вымирание. Мне смешно, когда товарищ Проханов и прочие кричат о вымирании русских – их сотня миллионов. Что же тогда мы?
Поскольку язык – это основное средство социализации человека, то лишение языка данной функции приводит к десоциализации человека как реального, этнического существа. Утрата этой функции происходит, потому что язык в качестве такого средства является, вообще может являться только и только языком государствообразующего народа.
Только один язык в государства вообще может играть эту роль. Все остальные автоматически удаляются из социальной жизни.
На практике это, конечно, постепенный процесс их вымирания. Каждый год в мире исчезают языки. Множество народов “многонациональных” государств просто не существуют в социальном плане. Они вынуждены – чтобы элементарно выжить – «обрусевать», «окитаиваться», американизироваться, становиться англосаксами.
Считается что это «естественный» процесс. Для внешних монголов, которые в лице Монголии фактически имеют свою государственность, есть реальный шанс выйти из этого процесса естественной смерти.
В общем, речь идет о том скрытом противоречии нашего времени и бытия, когда, с одной стороны, все народы мира должны иметь свои собственные государства, ибо только это есть условие их выживания, а с другой стороны – не все они могут на практике этого добиться.
Такая постановка проблемы может показаться некорректной. Тем не менее, указанное противоречие существует, и оно может разрешиться совсем иной общественно-политической реальностью, чем может себе представить господствующее корректное мышление. Интересно, по какому пути – цивилизованному или дикому будет развиваться нац вопрос в Великой Британии?
Интеграция нужна нам для того, чтобы выжить в этом мире бушующем. Это самоочевидно. Необходимо, чтобы весь монгольский этнос обрел, наконец, свой общий дом, чтобы он был действительно цивилизованным и основанным на подлинной свободе.
Этигэл Чингисэй
Продолжение следует…
| |
|
| Tweet |   
  |
