www.unuudur.com: The latest news of Mongolia in the World

Руководитель проекта Международной кризисной группы в Центральной Азии Дейрдре Тайнан объяснила DW, почему узбеки, киргизы и таджики становятся бойцами “Исламского государства”.

Международная кризисная группа (ICG), независимая некоммерческая организация со штаб-квартирой в Брюсселе, в своем новом докладе указывает, что в рядах террористической группировки “Исламское государство” (ИГ) в Сирии и Ираке воюют от 2000 до 4000 исламистов из стран Центральной Азии. Кто эти люди? Как террористам удается их завербовать? Эти вопросы DW задала руководителю проекта ICG в Центральной Азии Дейрдре Тайнан:

DW: Госпожа Тайнан, в каких странах вербуют пополнение террористы?

Дейрдре Тайнан: Правительственные оценки стран Центральной Азии очень сдержанны. Они говорят о нескольких сотнях джихадистов. На Западе считают, что таких от 2000 до 4000. Самая крупная группа – узбеки (граждане Узбекистана и этнические узбеки из Ферганской долины, включая киргизский город Ош). Ташкент официально говорит об около 500 бойцах, на деле их может быть более 2500. Только из Ферганской долины в район боев выехали около 1000 мужчин и женщин, в том числе 500 этнических киргизов из города Ош.

- Кто он, “типичный″ джихадист из Центральной Азии?

- “Типичного” образа нет. Правительства этих стран зачастую не учитывают, что “Исламское государство” привлекательно для разных людей. Это семнадцатилетний парикмахер и состоявшийся предприниматель, брошенные мужьями жены и целые семьи, которые думают, что их детям лучше расти в халифате. Это двоечники, бросившие школу, и студенты университетов. Все они полагают, что исламский халифат – разумная альтернатива жизни в бывших советских республиках. В Центральной Азии для ИГ легче вербовать бойцов, чем даже в Афганистане и Пакистане.

- Какие у новых бойцов побудительные мотивы?

- Частично это отсутствие экономических перспектив и положение изгоев. Халифат привлекает не только тех, кто рвется в бой, но и тех, кто жаждет более благочестивой, фундаменталистской религиозной жизни. Радикализация женщин – это следствие отсутствия у них экономических и политических перспектив в странах Центральной Азии. Финансовые мотивы роли не играют. Для одних это приключение, для других – возможность взять в руки оружие. У сторонников ИГ – экстремистская религиозная идеология. Слабое религиозное образование и неприятие светских режимов в этих странах только укрепляют радикальные тенденции. Даже если экономические и общественные факторы и играют какую-то роль, основной мотив – это приверженность идеологии джихада.

- Как вербуют джихадистов?

- В основном в мечетях и намазханах – комнатах для молитв. Интернет играет меньшую роль. Многие молодые люди проходят религиозную учебу в Египте, Саудовской Аравии или Бангладеш. Показательна судьба трудовых мигрантов, которые выполняют за гроши самую грязную работу в России. Они ищут утешения в религии.

Зачастую они попадают в сети выходцев с Кавказа (чеченцев и дагестанцев), в которых размыты границы между религией и организованной преступностью. Эти группировки обещают мигрантам защиту от преследований. В самой Средней Азии важный метод вербовки – молва. Кто-то уехал в Сирию, он пишет об этом в социальных сетях, за ним тянутся друзья и соседи.

- С какими проблемами сталкиваются в этой связи правительства стран Центральной Азии?

- Число выходцев из Центральной Азии, которые набираются боевого и командного опыта, растет. Укрепляются структуры джихадистов. Они налаживают связи с исламистами из Афганистана, Пакистана и Китая, с которыми вместе воюют в сводных частях. А правительства стран Центральной Азии плохо подготовлены к борьбе с такими наднациональными группировками.

-А что эти правительства предпринимают против радикализации мусульман?

- Таджикистан и Казахстан ввели – соответственно с июля прошлого и января этого года – уголовное наказание за участие в боевых действиях в других странах. Узбекистан принял закон, направленный против тренировок в лагерях террористов в стране и за рубежом. Парламент Киргизии принял поправки к уголовному кодексу. Они предусматривают сроки заключения от 8 до 15 лет за участие в конфликтах, боевых действиях или подготовку в лагерях террористов. Но закон еще не вступил в силу.

Правительства либо не хотят, либо не могут наладить работу по возврату джихадистов к нормальной жизни. Власти понимают, какая опасность исходит от джихадистов, возвращающихся из Сирии и Ирака, но ничего не делают для устранения причин радикализации. Плохо образованные имамы не в силах противостоять привлекательности идей джихада, которые провозглашает “Исламское государство”.